АСФАЛЬТОБЕТОННЫЙ ЗАВОД

ЦЕЛЫХ два десятилетия, с шестидесятых до восьмидесятых годов, наша округа "обустраивалась" дорогами. Прорезая топи и ольшаники, они теснили деревни к городам, а города сливали с нетронутой еще природой. Широкие, с асфальтовым покрытием дороги делали легкодоступной всю округу. Это изменило людей, их облик и мироощущения. Теперь по утрам большая часть селян уезжала на работу в город. К вечеру из Дулева, Орехова, Ликино возвращались в деревни усталые слесари, ткачи, фарфористы. Теперь по одежде и облику трудно угадать деревенского. Только какая-то озабоченность разговора, откровенность слова да большие потрескавшиеся ладони безошибочно подскажут, что рядом с тобой в громыхающем дальнем автобусе сидят вчерашние трактористы и доярки. Полчаса, чуть больше - и они дома.

Здесь, в Губино или Язвищах, они снова срастаются с сельской жизнью, полной забот о земле, о скотине, о вечной спасительнице - крыше, выкрасить которую надо с любовью и в срок. Без этого тут не прожить, и городская стать тут не помощник. Облачившись в застиранные одежды, деревня по-прежнему правит свою вечную, тяжелую нехитрую работу.

Мимо по дороге, подрезающей огороды, поднимая асфальтовую пыль, мчатся грузовики, легковушки, автобусы. Обычная суета на шоссе. В каждом же дворе, за обочиной, идет своя, размеренная десятилетиями жизнь. Взрослеют озорные дети, старятся женщины, уходят из жизни старики. Неизменными остаются жизненная цепкость, привязанность к земле и терпение. Они передаются поколениями. Это они все еще крепят наш дух отечества, так поистраченный в разных больших и малых переменах. Это они исцеляют нас в бедах.

Ленты дорог оживили окрестную болотистую глухомань. Рукой подать до Кишнева, Коровина или Острова. Но спроси любого из этих мест о прошлом, и он вспомнит о Казеннике, нетронутой гибельной низмине, куда пробраться можно было только в засуху. Утиное, лисье место, ведомое охотнику, да и то не всякому. В рассказах А.В.Перегудова об этой чащобе слышится и страшное, и восхитительное.

Я помню тоже, как уходили эти страхи. Новое сюда пришло вместе с шоссе, соединившим Дулево, Дрезну, Павловский Посад. Его строили споро. С осени выставили вешки - обозначилась просека, проложенная мимо знакомых мест. Засуетились самосвалы, отсыпая полотно. А к маю можно было по асфальтовой глади доехать до Кондаков - дальнего заветного угла наших детских рыбалок.

Здесь и место, где срослись два асфальтовых полотна, оно мне знакомо с детства. Когда-то здесь развернулась большая горячая работа. Вереницей шли машины с песком, щебнем, асфальтом, наспех сбрасывали груз и торопились за другим. Матерились бригадиры, ругались нарядчики. Бульдозеристы и скреперщики торопились подготовить полотно, укладчики - расстелить дымящийся асфальт, пустить по нему давящую тяжесть катков. Слой, другой, третий - податливым покровом ложились, застилая утрамбованный щебень.

Сильно пахнет соляркой, пригорелой ветошью, бензином и еще чем-то особым - рождается дорога!

В этом большом детстве множество маршрутов, они меняются часто и наспех. Машины с материалами идут с разных карьеров, подъездных площадок асфальтового завода. Цель одна - быстрее сдать участок в работу. Сколько метров и сколько вешек надо преодолеть за день, знал каждый на этом движущемся торце дорожного полотна.

Поэтому засветло начиналась и нередко под фарами впотьмах не стихала здесь стройка...

Так всякий раз, кладут ли большую дорогу к столичной магистрали или между деревнями в глубинку. Спешки хватает, особенно при укладке асфальта. Надо точно к сроку, пока не разошлась смена, доставить и первую и последнюю тонну, чтобы сыпучая дымящаяся смесь не успела схватиться в кузове, чтобы мощный каток был готов сделать свое. Любой малый сбой здесь грозит большими потерями.

На нескольких асфальтобетонных заводах готовят асфальт к большим дорожным работам. Здесь в горячую пору тоже не смолкает шум за полночь. Но сейчас, дорожное строительство спало, и куда меньше нагрузка на каждый из заводов, расположенных возле Орехово-Зуева. Реже подгоняются к площадкам полувагоны с гудроном, песком, щебнем. Сразу чувствуется, как резко сокращены производства и дорожного покрытия, и бетонных деталей.

Проезжая мимо старейшего из районных асфальтобетонного завода (АБЗ), возникшего в мае 1957 года, можно заметить уже не ту кипучую жизнь, что царила здесь десятилетие назад. Груженые машины уже не выстраиваются вереницами, а с большим перерывом выезжают из ворот. Редко передвигаются высокие башни кранов...

Хотя видны и другие перемены. Встают новые кирпичные корпуса. Обустраивается территория, реконструированы подъездные железнодорожные пути, расширены погрузочные площадки. Теперь не дымят удушливой копотью "сместеля" - длинно-трубные вращающиеся печи для варки асфальта. Газовое топливо, пущенное в уже современные агрегаты, сделало работу на них куда человечнее. Да и в целом модернизация предприятия внесла в жизнь его коллектива много хорошего.

Но признаки полустолетних трудовых напряжений еще остались здесь на границе наступающего города и леса. Узнаются старые строения, сменившие многих хозяев, жильцов, просматриваются и признаки планировки по канонам "военизированной архитектуры". Все еще не потерян условный смысл названия остановки "Военный городок".

И все же нынче не каждый вспомнит его истоки, это - нелегкая история пятидесятых годов, когда кольцами укреплялись оборонные рубежи Подмосковья и на каждых полутора десятках километрах узнавались контуры воинских частей. Они стягивались автострадами для мощной подвижной техники. Для этих путей укрепляли и расширяли наезженные нашими дедами дороги, либо строили новые, пересыпая окрестные торфяники, вырубая просеки.

Военный городок начинался с походных палаток, передвижных мастерских. Лишь позднее встали казармы - надежное солдатское жилье. Отсюда работа двигалась одновременно в противоположные стороны: к Орехово-Зуеву и к Ликино-Дулеву. Одевали асфальтом старую каменку, уложенную в начале века.

Гранитная дорога была нашей гордостью. Переливаясь серо-розовым тоном, окаймленная зеленой муравой, она была естественной в полусельской среде с ее звуками конных повозок, вечерним движением стада, тарахтеньем перелатанных редких автомобилей. Каменка красавицей была после дождя. Шлифованные тяжелые бусины блестели и парили, струйки воды стремительно сбегали к обочинам, подпаивая буйную растительность.

Раскидистые тополя, высившиеся по сторонам дороги, местами срастались своими кронами, образуя шелестящий тоннель. На спуске с ликинской горки, в центре ЛиАЗа, возле Дулевского фарфорового завода, была такая прелесть теней и прохлады! Здесь любили остановиться с разговорами домохозяйки и позабавиться дети.

С новыми звуками мощных моторов вкатилась асфальтовая лента в город.

Самосвалы, тракторы, катки, ошпаренные гудроном, заляпанные цементом, они с утра до вечера сновали по центру, шумно выполняя свою работу, срывая травянистый покров, надламывая деревья.

Повсюду были приметы спешки. Солдаты в выцветших гимнастерках, распоясанные и задыхающиеся в жаре, едва управлялись с этим железным потоком. На почерневших от загара лицах узнавались безразличие и усталость. Приезжавшая к обеду походная кухня насыщала ребят нехитрой обильной едой, и вот они снова у торца асфальтовой ленты.

Городские мальчишки интересовались невиданной техникой. Самые удачливые катались на грузовиках до ближайших карьеров или становились на мостик пышущего дымом укладчика. С солдатами заводилось знакомство и дружба, подкрепляемая дарами яблок со своего и соседского сада...

Дорожники стройбата прошли городом Ликино-Дулево, уложили полотно до Новинок, Куровской и далее. Некоторые участки легли на новых местах, спрямляя и укорачивая путь. Теперь на машине, разгоняясь и скатываясь с кабановской горки, нелегко заметить, что этот участок до Городка проложен стройбатом в самом начале наступления на дорогу. Вековая егорьевская дорога уходила в сторону, через переезд у Кабановского озера на низменный берег поймы и поднималась только на ореховской окраине. Этот участок памятен старикам, готовившим на пойме душистое сено для своих коров. Здесь клязьминские разливы топили дорогу весной. Помню, я, ухватившись крепко за руку матери, сидя в кузове открытой полуторки, этот переезд, долину реки, признаки дальнего города. Это первое мое знакомство с ореховской дорогой, детское знакомство.

А мой давний товарищ здесь видел другое. В сорок первом, скрываясь от надвигающегося фронта, везли его родители в Ликино. Перегруженная повозка, увязая ободьями, медленно поднималась на кабановский холм. Кто-то слез с телеги, облегчая движенье. И вдруг позвякиванье упряжи и фырканье лошади перекрыл мощный гул самолета. Видно было, как он заходил над городом. Дрогнула земля, докатились разрывы - один, другой, третий... Потом длинная тень самолета скользнула совсем рядом, и бомбовый взрыв ахнул совсем близко, у береговой кручи. Возчик испуганно хлестнул лошадь, повозку вскинуло на рельсах - и вот шлагбаум позади. Еще немного - и въехали в Кабаново.

Повзрослев, мы узнали об этой, пожалуй, единственной бомбардировке Орехово-Зуева. Целью ее была железнодорожная станция, через которую круглые сутки шли военные эшелоны. Но удары не достигли цели, хотя бомбы легли совсем рядом. Две заполненные водой воронки долго еще обезображивали центральный парк. Только через десятилетия широкая дорога отвернет от этого злополучного шлагбаума, пойдет напрямую, облегчая и ускоряя транспортное сообщение. От былого здесь останется лишь подъездной путь к сельским работам на пойме.

Вглядываясь же на карту этих мест, поймешь, как были правы наши предки, проложившие объездной крюк перед самым Ореховым. С "птичьего полета" развернутой карты-двухверстки видно, как длинные языки древних болот тянутся с юга на север. Их череда окаймлена с обеих сторон реками: Окой и Клязьмой. В этом огромном пространстве мощные торфяные залежи, тихие прозрачные речки, гривы сосняка, березняки. Здесь разворачивались первенцы отечественной энергоиндустрии - электростанция им. Р.Э.Классона, Шатурская ГРЭС.

Бесконечен и поныне источник тепла - торф. Он сложен тысячами напластований переувлажненной растительности. В далекие геологические эпохи здесь плескалось море, сменившееся мелководьем. Выгибаясь, глубинные базальты сбрасывали потоки вод по обс стороны: больше в Оку, меньше - в Клязьму. Но болота меж ними остались навсегда - разбойные места для лиходеев, убежища и скиты старообрядцев. Справиться с болотами было невозможно, но, подчинившись им, можно было наладить небогатую тихую жизнь, по огоркам проложить тропы, а потом дороги. Так и занесло в сторону тракт между Кабановым и Ореховым - топь не пускала напрямую.

Только в середине века двадцатого человек, сдружившись с мотором, стал сам подчинять природу. Дороги стали короче. Обильнее, гуманнее стало житье. В горячке больших технических побед были и свои тревоги: сначала неслышные, потом все более явные. Природа уже просила пощады...

Люди же по-своему перекраивают пространство жизни. Прямые дороги сокращают его временные размеры, поднявшиеся мосты умножают его геометрическую площадь. Напряженные потоки транспорта захлебнулись в центре Орехово-Зуева. Теперь они вытеснены к окраине. Широкие бетонные мосты перекинулись через железнодорожные ветки сначала у Крутого, потом у старого переезда. День и ночь несутся машины по этой транспортной развязке. Стали забываться получасовые простои перед шлагбаумом переезда. То, о чем мечтал каждый пассажир пригородного автобуса, теперь становится привычным, и езда по району - делом необременительным, быстрым.

А два-три года назад здесь вставали мостовые опоры, сваривались металлоконструкции, дорожники застилали бетон. Разваристая, горячая смесь асфальта варилась во вращающихся объемах "сместелей". Эта спорая работа легла дополнительной нагрузкой на всех строителей. Надо было своевременно поставлять материалы и на жилье стройки, и на этот ответственный объект. Но работа была сделана, что стало добрым примером и для ореховских дорожников.

Главный инженер АБЗ Антонина Анатольевна Никитина тепло отзывается о лучших сотрудниках предприятия. Ее похвала выношена многими годами совместной работы в нелегких условиях шумного тяжелого производства, где и погода, и дороги, и перебои с сырьем всегда могут остановить дело.

Глядя на строгое лицо Антонины Анатольевны, понимаешь, что это большое хозяйство, раскинувшееся сразу за стенами конторы, оставило свои следы в ее судьбе. Ведь она пришла сюда еще совсем девчонкой. Ее, двадцатилетнюю учетчицу, не сразу-то и замечали бывалые грузчики, кочегары, аппаратчики. Шумные и часто под хмельком, они слабо подчинялись даже начальству. Тем более что многие поступали сюда с направлением "по распределению". И коллектив в сто человек требовал больших усилий, чтобы техпроцессы удерживались по нормам, а ритм отгрузки продукции отвечал потребностям многочисленных стройбригад района и его соседей. Три десятилетия, прожитые Никитиной вместе с заводом, накрепко сроднили ее с коллективом. Его прошлое и настоящее едины для этого умудренного опытом руководителя. Отработав здесь и бригадиром, и лаборантом, и начальником смены, она по-настоящему прочувствовала и нити производства, и людей, связующих их. Похоже, что с главным инженером можно говорить о каждом из сотрудников. И не только о стаже и квалификации, но и о семьях, детях, о радостях и неурядицах, оставляющих долгий след в памяти сблизившихся людей.

Теперь и коллектив стал небольшой - чуть более пятидесяти человек. Так что все на виду. Перемены последних лет сильно сократили жилищное строительство, упали объемы заявок на асфальт. И только дорожно-ремонтные службы, особенно по весне, остаются главными потребителями асфальта. На заводе загружена лишь половина мощностей. Хорошая эффективная техника порой простаивает сутками, нарушая ритмичность производства и определенность в разнарядке.

Но и небольшим числом труженики продолжают свое дело. Пусть не потоком, но за день с сотню загруженных машин выезжают с АБЗ по районным адресам. Пусть с пониженной отдачей, но в тех же режимах вращаются "сместеля" в раскаленном чреве, разваривая асфальтовую кашу. Да и обновление, пришедшее сюда, - свидетельство расчета на хорошее будущее. Ощущается приход какого-то нового времени, где нет изнуряющей, надрывной работы больших человеческих масс, а есть обыденные хлопоты, нужные для каждого дня и вносящие в работу и быт какой-то комфорт.

Конечно, во всем этом подвижном хозяйстве большая часть сделана старшими поколениями заводчан, и забыть об этом трудно.

Вообще-то память - странное явление, она по своим законам просеивает минувшее, иногда совершенно незаслуженно теряя важную часть прошлого. Сейчас, например, с трудом припоминают здесь, как тяжко доставалось когда-то топливо для круглосуточного горения в котельных топках. Современная техника с ее надежностью и простотой газового обеспечения вовсе обесценивает опыт двух-трех десятилетней давности.

В разговорах о дне сегодняшнем совсем случайно всплыли картины далеко отошедшего времени. Тогда, после усилившихся зимних заморозков, снаряжались от АБЗ конские обозы за "пенькой" - топливом для прожорливых котлов. "Пенька" - смолистый хвойный пень с торфоразработок, грузился на мисцевских прирельсовых площадках и по обледеневшим лесным дорогам, за двадцать верст, доставлялся на заводской дровяной склад. Каждая такая зима становилась затяжным боем. Дальний путь, бездорожье, метели, истощенные лошади и разбитые сани - все становилось проблемой, решать которую надо было любой ценой... Да, такое, наверное, лучше вычеркнуть из памяти, чем отягощать ее.

Сегодняшняя молодежь живет другими заботами, они менее трудоемки, но более динамичны. Без хорошего образования нынче уже не обойтись. Уже в новых условиях, окончив институт, по-настоящему развернулись в своей работе инженер Евгений Геннадьевич Никитин, лаборант Ольга Евгеньевна Тимофеева. От их предусмотренных и квалифицированных решений зависит здесь многое.

На самых же горячих точках работают операторы асфальтоварочных машин. Тут порою сутками не утихает шум падающего гравия, рокот пламени, лязг трансмиссий. Управлять такими махинами, особенно для срочной варки,- дело не для слабых. Порой смены продлеваются до 12 часов, и в течение всей вахты, стоя меж сквозняком и пламенем, надо точно уследить за загрузкой, температурой, временем варки, точно скоординировать выгрузку опасного груза.

Сегодня умело управляются с этой работой Василий Петрович Муранов, Владимир Харисович Тажетдинов, Николай Васильевич Карамнов. Это лучшие операторы "Сместелей". Знающие толк в своих машинах, многое перенявшие от прежних поколений варщиков, они по еле уловимым признакам ощущают состояние агрегатов, всегда готовые отладить или подремонтировать их. Это специалисты на все руки - опора коллектива.

Такая готовность к любой работе здесь обычна. Перед превратностями погоды, неопределенностями с сырьем и потребителями продукции, перед хрупкостью техники устоять можно лишь в готовности ко всякому делу. Так и отработали здесь свои десятилетия кочегар Николай Иванович Синюхин, подсобный рабочий Иван Владимирович Макаренко. Они уже на пенсии, но здесь, на заводе, всегда по-хорошему вспоминают об их трудолюбии и товарищеском желании помочь в любом деле.

Универсальность и сейчас - лучшее качество работников АБЗ. По-прежнему здесь многие обладают несколькими профессиями. На заводе ситуация меняется быстро, и надо быть готовым ко всему. Поэтому не только персонал обслуживания, но и водительский состав давно уже приспособился к переменам. Тут умело справляются со многими видами подвижной техники не только Александр Михайлович Иваков, в прошлом хороший скреперщик, а теперь квалифицированный шофер, но и почти любой водитель.

В небольшом коллективе каждый на виду, будь то кладовщица А. X .Аюпова, сторож П.Д.Василенко, операторы, лаборанты, сменные слесари, кочегары или иные работники. От их заботливого отношения к делу зависит общий итог. Асфальт всегда нужен: на жилстройках, полотнах новых дорог, городских тротуарах и на обновляющемся селе. Поэтому ежедневно самосвалы все также выезжают за ворота АБЗ, торопясь вовремя доставить бригадам пахучую горячую россыпь...

Где-нибудь в новом квартале или далеко за городом сначала встанет дымящимся конусом, а потом ляжет остывшим покрывалом еще одна тонна асфальта. Дорога двинется вперед на метр-другой. Медленно, но упорно она достигнет следующей и следующей вешки...

Все так же, как и в прошлые десятилетия, кто-то будет ощущать податливость первой песчаной отсыпи или торца только что раскатанного покрытия. Это верная примета, что жизнь по-прежнему продолжается и приходит что-то новое, хорошее...

• Пассажиры в подмосковных электричках стали торговать сидячими местами
• ТЕПЛОСЕТЬ
• ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ ГРУЗОВОГО АВТОТРАНСПОРТА
• БАЗА ХЛЕБОПРОДУКТОВ
• АВТОКОЛОННА № 1793